 Как-то так вышло, что до 2020 года в России не было профессионального праздника врачей скорой медицинской помощи. Его утвердили только год назад – в разгар пандемии. 28 апреля соответствующий указ подписал президент страны. В минувшую среду коллектив Ангарской станции «03» БСМП – 33 врача, 122 фельдшера, 94 водителя и мойщика машин – принимал поздравления и благодарности от руководства округа, учреждения и пациентов. В семье ангарчан Седельниковых этот праздник отмечают оба супруга: Максим работает врачом выездной бригады, а Евгения – фельдшером на «скорой».
– Максим, расскажите, где и как создаются медицинские династии. Вас познакомила работа?
– Так всё и вышло. Я родился и жил в Иркутске, после школы поступил в Иркутский медицинский университет, который закончил в 2009 году. А Женя жила в Усолье, где училась в медколледже на фельдшера, закончила учебу с красным дипломом и стала ездить на работу в Иркутск, на станцию скорой медицинской помощи, где я начал работать, еще будучи студентом. Мы оказались в одной бригаде: срочные вызовы, вой мигалки – романтика! В 2010 году решили переехать в Ангарск – город нам показался зеленым, уютным, компактным, удобным для жизни. Здесь сразу устроились в БСМП на станцию скорой медпомощи, поженились, купили квартиру. Сейчас воспитываем двух сыновей.
– Сложно совмещать неспокойную работу и семейную жизнь с двумя маленькими детьми?
– Нет, не сложно, профессия научила нас организовывать свое время. Меня нередко спрашивают, трудно ли быть всё время вместе с женой – и дома, и на работе. Если честно, то как раз вместе часто бывать не получается, потому что после рождения детей мы с Женей решили работать в разные смены, чтобы с сыновьями всегда был кто-то из родителей. Старшему сыну 9 лет, младшему – 8. Занимаются английским языком и футболом. Стараемся посвящать детям как можно больше времени. Сразу скажу: дома работу с женой редко обсуждаем – только что-то чрезвычайное, а такое бывает нечасто. Специалистов выездных бригад мало что может удивить! Любим отдыхать на природе, на даче, часто выезжаем на Байкал. Я люблю рыбалку – это занятие отлично приводит мысли в порядок! В моей семье белые халаты носили и предки. Прадедушка был военным медиком. Во время войны его взяли в плен, и он погиб в концлагере. Бабушка работала медицинской сестрой. Так что мы с Женей – продолжатели медицинской династии.
– Как у врачей «скорой помощи» проходит посвящение в профессию? Наверное, первые сложные вызовы запоминаются на всю жизнь?
– В первый год после окончания вуза я работал на сельской «скорой» в Иркутском районе, поступил вызов из деревни под Хомутово – начинаются роды. Я приехал, забрал женщину. Она выглядела спокойной, сказала, что это у нее пятые роды. И мы поехали в больницу. По дороге стало ясно, что процесс родов запущен. Тут надо понимать, что каждые последующие роды протекают стремительнее предыдущих. Вот и в тот раз события развивались очень быстро – пришлось принимать ребенка прямо в машине. Очень волнующий процесс, скажу я вам. Для роженицы это было в пятый раз, а для меня, молодого выпускника медвуза, в первый! Но всё прошло хорошо – мы родили девочку и поехали в больницу.
– Максим, как пациенты реагируют на молодого врача? Не боятся доверить свои жизнь и здоровье?
– Чаще всего с больными у меня складываются доверительные отношения. Да и люди сами нередко говорят, что молодые врачи имеют свежие знания и нечерствое сердце. А мне самому нравится то, чем я занимаюсь. Я был студентом третьего курса, когда подрабатывал на «скорой» санитаром – мыл машины, помогал в переноске оборудования и транспортировке пациентов, видел, как спокойно и уверенно в экстренных ситуациях работают опытные врачи. Это была хорошая школа: нагрузки в областном центре большие, опыта набираешься самого разного. Вот тогда и решил, что после окончания вуза пойду врачом на «скорую». Сейчас сам преподаю в Ангарском медколледже – учу будущих фельдшеров премудростям нашей профессии. И по ребятам сразу видно, кто «родился в белом халате», у кого глаза горят и руки чуткие.
– Если сравнивать работу врача в стационаре и врача выездной бригады, то в чем принципиальное различие?
– Во всем! Стационарный специалист работает в своих стенах – привычных, комфортных, хорошо оборудованных для лечения и диагностики. Мы же – всегда в «полевых» условиях. По сути, любой вызов требует от бригады оперативного ориентирования на «местности». Вот вы приезжаете на вызов домой к пациенту – родственники переживают, нервничают, ждут, требуют, снимают происходящее на сотовый телефон, могут начать спорить, давать советы, грубить. А ты должен суметь «погасить» этот бурный эмоциональный фон и приступить к оказанию помощи. Успокоил всех вокруг, успокоился сам, снизил пожилой женщине давление – и уже спешишь под проливным дождем или в мороз накладывать шину сбитому пешеходу. Кстати, выезды на ДТП с пострадавшими – одни из самых сложных. Количество нуждающихся в помощи людей может быть большим (несколько лет назад под Ангарском перевернулась маршрутка – в той аварии пострадали 17 человек), и первая приехавшая бригада до прибытия подмоги должна сориентироваться, выбрать, кому оказывать помощь в первую очередь. Очень важно суметь организовать работу на месте – убрать зевак, успокоить чрезмерно эмоциональных людей, занять их каким-то делом, отвлечь, чтобы не мешали истериками, погасить свои чувства (а они всегда есть в таких случаях: иногда адреналин зашкаливает, но врач не должен показать это окружающим) и начать делать всё возможное для спасения человека. Эмоциональный контроль является определяющим при таких экстренных вызовах. Я всегда об этом говорю студентам на занятиях. К примеру, перепуганные родственники заносят к тебе в машину ребенка с ушибом, а у тебя на тротуаре погибает человек. Что делать? Ответ на вопрос найдешь только на практике. В стационаре с таким выбором почти не сталкиваешься.
– А какие особенно экстремальные условия оказания медицинской помощи можете вспомнить?
– В лесу у ручья под деревом, куда приехали на мотоцикле! Я серьезно. Мужчина пошел в поход и в лесном массиве в районе Архиреевки почувствовал себя плохо – сердце прихватило. Родные дозвонились до «скорой». Мы поехали в указанный район. Навстречу вышла дочь больного. Села к нам в машину показывать дорогу. Но в какой-то момент стало ясно, что дальше проехать не получится. В это время подъехал мотоциклист, мы с фельдшером на этом мотоцикле сами доехали до пострадавшего, везя с собой оборудование. У мужчины были явные признаки инфаркта, и мы начали реанимацию. Отнесли его в тень под дерево, закрепили капельницы на ветках. Пациента срочно нужно было госпитализировать – к счастью, водитель нашей машины нашел объездные пути. Больной прошел курс лечения в больнице, поправился. Позже он рассказывал, что до этого в другом походе с ним был похожий случай: в горах у него обострилась язва желудка, и «скорая» тоже добиралась к нему «через тернии».
Иногда и во время отдыха приходится помощь оказывать. Поехали с женой в отпуск на поезде в Новосибирск, при покупке билетов указали, что являемся медицинскими работниками. В итоге по дороге спасли одного пассажира от отравления, а другому обрабатывали глубокий порез. Сотрудники состава обращались к нам, зная, на каких местах в каком вагоне едут медики. Это нормально.
– А бывали случаи чудесного спасения пострадавших, когда люди выживали всем обстоятельствам назло?
– Сразу на ум приходят примеры падения из окон. И чаще всего такие «парашютисты» имеют весьма интересную историю. Когда я еще работал в Иркутске, довелось выезжать к рабочему, который упал по неосторожности с балкона 13 этажа строящегося дома и в итоге не получил ни одной травмы! Или вот еще случай – уже в Ангарске. Молодой мужчина гостил у дамы сердца, и тут неожиданно домой вернулся ее муж. Гостю пришлось ретироваться через окно на пятом этаже. Мужчина решил, что сможет спуститься вниз по водосточной трубе, которая не выдержала его веса и оторвалась от стены. В итоге горе-каскадер упал вниз, а сверху на него свалилась эта труба. «Скорую» вызвали видевшие момент падения соседи, а сам пострадавший по приезде бригады заботился только об одном: чтобы его как можно скорее погрузили в машину и увезли подальше от этого дома. Серьезных повреждений он не получил.
– Максим, а что испытывает врач, когда пациента не удается спасти?..
– Горечь, сожаление и огромную усталость. Потому что этому часто предшествует большая работа – физическая и эмоциональная. Иногда после реанимации мы мокрые насквозь. Делаешь всё возможное, а болезнь сильнее. К сожалению, так бывает. И если родственники видят, как ты выкладываешься на все сто, у них даже в такие минуты острой боли от потери не будет к тебе обид и претензий. Нельзя просто стоять и смотреть, как человек уходит.
– В 90-е годы в Ангарске были очень часты случаи нападения на бригады «скорой помощи» наркоманов с целью завладения лекарственными препаратами. Сейчас такое случается?
– Случается. Только теперь медики больше страдают от лиц, находящихся в неадекватном состоянии вследствие алкогольного опьянения, которые готовы вступить в конфликт с любым, кто появится в поле их видимости. По мере возможности надо постараться успокоить такого буйного пациента (или человека из его окружения). Но в случае поножовщины или огнестрельного ранения мы не заходим к таким пострадавшим без сотрудников полиции, ведь речь идет о совершении преступления. К тому же это небезопасно и для самой бригады.
– Мы не раз писали о проблеме, когда на дорогах автомобилисты не уступают дорогу машине «скорой помощи». Что-то изменилось в этом плане в последнее время?
– По-всякому бывает. Ситуация на дорогах у нас непростая: наши бригады сами в аварии попадают, спеша на выезды. Но если на трассах еще можно вырулить, благодаря профессионализму наших водителей, то в заставленных машинами дворах бывает очень сложно. Иногда приходится пациента нести через весь двор. Однажды девушка-фельдшер моей бригады попросила помочь с транспортировкой пациента бомжей с местной мусорки. Так родственница больного не хотела пускать их домой. Задача старшего по бригаде – уладить все эти моменты, договориться, организовать процесс.
– Максим, а у бригад «неотложки» есть какие-то свои счастливые и несчастливые приметы?
– Есть такие! К примеру, чем раньше надел перчатки, тем больше шансов, что они не пригодятся: вызов будет легким. А вот магию цифр медики не любят – совпадение цифр в карте вызова может предупреждать о сложном случае. Например, едем 22 марта в 22 микрорайон к 22-летнему пациенту с подозрением на черепно-мозговую травму. В итоге летим с ним с «маячками» и сиреной в реанимацию.
– И напоследок такой вопрос: что пожелаете коллегам в профессиональный праздник?
– Здоровья, благополучия и терпения! Чтобы не повторилась сложная осень 2020-го. Тогда, в самый разгар пандемии в Ангарске, 70 процентов сотрудников нашего коллектива выбыло на больничный (мы с Женей тоже переболели коронавирусом), а на оставшихся легла неимоверная нагрузка. А пациентам хочу пожелать беречь свое здоровье и с уважением относиться к тем, кто борется за ваши жизни, порой рискуя своими.
Только цифры
Станция «03» БСМП обслуживает население Ангарского городского округа – 236 912 человек, 11 населённых пунктов, 66 СНТ, приграничный Усольский район, федеральную автомобильную трассу Байкал/Р-255 от поселка Мегет до п. Железнодорожный Усольского района (48,3 км).
Количество обращений на станцию в год достигает 90 тысяч. Время доезда в любую точку района обслуживания составляет максимально 20 минут при вызове на экстренные случаи.
Ежесуточно в оперативный отдел по телефону «03» поступает до 250 обращений, на каждое из которых бригады скорой медицинской помощи реагируют незамедлительно. Все выездные бригады оснащены средствами радиосвязи, современной медицинской аппаратурой: дефибрилляторами, электрокардиографами, пульсоксиметрами, глюкометрами, аппаратами ИВЛ и др.
Газета "Свеча" от 29.04.2021 года |
